Знаете, что поразило меня в родном Санкт-Петербурге после долгого пребывания в Нью-Йорке? Это может показаться странным, но у нас люди постоянно разглядывают других людей.

Я раньше никогда не замечала этого! Зато обращала внимание, что машинально скользя взглядом по людям в вагоне Нью-Йоркского метро, получаю в ответ улыбку.

То есть привычное нам рассматривание там воспринимается как некий контакт, как действие в адрес человека, правда, негатива не вызывает. Моя первая вылазка на Невский вскоре после приезда в Россию показалась мне проходом по подиуму - на меня все смотрели, хотя мой лук ничего экстравагантного не включал.

Мне было непривычно и неуютно, стала нервно поправлять прическу и одергивать одежду. В общем, у нас любой человек собирает куда больше взглядов, чем в Нью-Йорке, при этом контакта «человек-человек» с глазеющими не происходит.

Оказывается, с моим мнением многие согласны, и наши туристы в Нью-Йорке не раз подмечали отсутствие там разглядывания как жанра. Пара недель в Питере - и все, ничего такого не вижу, вернулась к своему привычному вуайеризму.

Еще одно наблюдение - нас окружают очень некрасивые шрифты. Наверно, это звучит странновато, но я как профессионал в области рекламы не могла не подметить, как же чудовищно смотрится большинство кириллических шрифтов и как неумело они использованы на вывесках, баннерах и особенно при оформлении общественных пространств. Повсюду такая шрифтовая безвкусица!

Вообще всё наследие совка после Америки дико режет глаз - наши типовые постройки в спальных районах излучают щемящую тоску и аскетизм. В Нью-Йорке полно уродливых типовых построек, те же социальные здания, но только по возвращении понимаешь, что наш советский архитектурный код несет в себе совершенно определенный набор образов и очень давит на психику.

Приехав в Питер, я долго не могла уложить в голове этот контраст между прекрасным историческим Петербургом и неказистым Ленинградским культурным слоем. Очередной раз я прочувствовала, как советское прошлое нашей страны испортило вкус нескольким поколениям людей. Не хочу судить об эпохе в историческом и политическом контексте, но считаю её тяжким эстетическим преступлением.

Мой дом семидесятых годов постройки показался мне по приезде чудовищным уродцем, но через неделю дремавшие алгоритмы в моей голове активизировались, и вот он вновь не так уж плох.

Тем и интересны подобные наблюдения, что попадая в привычную среду, ты быстро перестаешь их фиксировать. Но я, кажется, успела.